Крис, укутанный в лёгкое вязаное одеяло, тихо спал на широком кожаном диване. Ему не было дела до взрослых, он словно не слышал их приглушённого смеха и разговоров. Здесь, в кабинете, его не увидит никто из прислуги. Вход в личные владения Розанны Стерлинг был закрыт даже доверенным людям, работавшим в Чертополохе. Откровенно говоря, они и сами не рвались в берлогу леди-некромантки. Мало ли какие кошмары могли поджидать их за тяжёлой дубовой дверью!

Вид у мальчика был уже не такой измождённый. Ещё по дороге сюда Оливия начала колдовать над жуткими оковами. Взлом браслетов-ограничителей оказался делом нелёгким и кропотливым. Особенно трудно ей было смотреть на опухшую и покрытую багровыми кровоподтёками детскую кожу под ними. Пальцы дрожали от злости и от ощущения полной беспомощности. А если она не осилит браслеты? Её этому никогда не учили!

И когда, наконец, с громким щелчком правый наручник рассы́пался на куски в её пальцах, Оливия не удержалась и всхлипнула, поймав на себе мягкий взгляд леди Стерлинг. У них все получилось. Со вторым орудием детских пыток Оливия справилась уже в считаные минуты, едва не взвыв в голос от огромного облегчения.

Доктор Ли, ожидавший в имении Стерлингов, принял ребёнка из рук молчаливой жены. Он ничего не сказал ей. Ни словом не укорил, хотя Оливия была морально готова к упрёкам. Напротив, в усталых глазах терпеливого мужа она неожиданно для себя распознала… гордость? И в который раз она поняла, за что любит этого неугомонного и неудобного мужчину. Скучный? Отнюдь… Потрясающий, неповторимый, и невероятный.

— С ним всё будет в порядке, — переведя снова взгляд на жену, прервал затянувшееся было молчание Стерлинг. — И мальчик останется здесь до тех пор… — продолжил он очень уверенно.

— Нет… — поставив стакан на резную столешницу, возразил ему твёрдо главный ловчий всего королевства. — Я отвезу его завтра обратно в Крапиву. — И поймав на себе удивлённые взгляды, с усмешкой добавил: — Там искать его точно не будут. Крису дома будет спокойнее, чем где-либо. В неприступную старую башню нет входа никому, кроме Морроуза и его верного дворецкого. Фрэй прекрасно управляется с детьми, он позаботится о мальчике.

Оливия пожала плечами. Она свою роль сыграла чисто. Теперь руль в руках Тьена Оберлинга. Можно быть уверенной, он знает, что делает. Женщина всё же подошла к дивану и погладила мальчика по спутанным волосам. Словно в ответ на его тихую ласку, Крис неожиданно вздрогнул и застонал.

— Мама! — пробормотал он негромко, и Оливия дрогнула.

Упав перед ним на колени, она, повинуясь материнскому порыву, приобняла его хрупкое тельце и прошептала:

— Да, милый мой, всё уже закончилось. Всё будет теперь хорошо… обещаю тебе.

Не открывая глаз, Крис улыбнулся и снова обмяк. Лиам предупреждал, что мальчик проспит ещё долго: он был сильно истощён. Оливия сглотнула и растерянно оглянулась на мужа. За всю свою короткую жизнь этот ребёнок ни разу не видел матери. Никогда Крис не обнимал ее и не был обласкан тёплой материнской рукой. С кем сейчас разговаривал маленький некромант? Может быть, с ее духом, пришедшим на встречу с единственным сыном…

Кто знает… Оливия сама росла в приюте, потом на улице. Она понятия не имела, кто её родители. И откуда в ней столько любви к детям? Обнимая чужого ребёнка, она мысленно обещала себе и ему сделать всё для того, чтобы несчастные маленькие маги, запертые в стенах Серого приюта, были выпущены из своих тесных клеток.

И бросив взгляд в сторону скорбно замолчавших друзей, Оливия поняла, что они были в этом абсолютно с ней солидарны.

Глава 23

Не оглядываясь

Тем временем в трактире «Хромой кабан»

Я нерешительно застыла перед дверью в номер милорда. Что ему сказать? Как начать разговор? Сомневаюсь, что приличная девушка может заявить о своих истинных намерениях начистоту:

— Эдвин, я пришла провести с тобой ночь. Ты рад?

Хм, он, может, и придёт в восторг, но я… всё ещё стеснялась. Хотя и стала уже любовницей некроманта. И дело даже не в репутации. Свою честь я оставила в день обсуждения нашего договора, ещё там, в Льене. Просто Эдвин достоин честности, но в чём она заключается?

Я его люблю. Он мне нужен.

Выдохнула и занесла было руку, чтобы постучаться, а дверь распахнулась сама собою. Лорд Морроуз шагнул мне навстречу. Застыл, разглядывая меня ошарашенно, словно увидел впервые. А я разглядывала его. Он уже успел переодеться (в отличие от меня). Чёрные влажные волосы были небрежно зачёсаны назад, ворот рубашки расстёгнут. Широкие рукава аккуратно закатаны, на руке красовался знакомый браслет. Зачем Эдвину ограничитель?

Я смотрела на него снизу вверх и не могла выдавить из себя ни единого слова. Все мысли, все заготовленные слова мигом испарились. Теперь меня интересовали лишь капли воды, стекающие по крепкой мужской шее в пройму рубашки. Мучительно захотелось прильнуть к нему и губами собрать эти капли. Некромант гулко сглотнул, а я словно заворожённая, молча пялилась на крупный узел, дрогнувший под его горлом.

— М… миледи, — словно издалека до меня неожиданно донёсся охрипший голос Морроуза.

— А? — ничего, кроме невнятного мычания, у меня не вышло. Теперь я уставилась на его губы.

— Нам… — он снова сглотнул, делая шаг назад, в темноту номера. — Я хотел с вами поговорить.

— Да! — я отмерла и решительно шагнула за ним. — Я за этим сюда и пришла. Поговорить. Конечно. Обязательно. Только…

Он осторожно прихватил мою руку, переплетая пальцы, и потянул за собой.

— А ещё я хотел позвать вас на ужин. Его почему-то накрыли на двоих. Так странно…

Он кивнул в сторону овального стола, стоявшего у окна. Действительно, странно. И я даже догадываюсь, кто в этом виноват.

М-м-м, похоже, трактирщик вообще не поверил в наши с Эдвином родственные связи. Наверное, мы совершенно неубедительны. Уверена, он хотел как лучше — создать романтическую атмосферу. В его понимании подобный ужин никак не мог обойтись без жирного жареного цыплёнка, лежащего на большом круглом блюде в окружении подрумяненных овощей, целой корзинки с пухлыми ароматными пирожками, тёмной бутылки с вином, простых фужеров и приборов на двоих.

Я с трудом удержалась от фырканья. Спасибо, Люси, ужин дяди с племянницей оценил весь трактир… Есть почему-то расхотелось, даже ком в горле встал. И судя по мрачному взгляду Эдвина, брошенному на стол, — свой аппетит он оставил в столовой Крапивы, за завтраком.

— Посидите со мной, — всё ещё не отпуская моей руки, милорд рассеянно перевёл взгляд на роскошный ужин. — Вино предлагать не рискну, но Фрэй нам в дорогу вручил лимонад.

Я оглянулась. Скромный номер милорда не отличался особой изысканностью. На столе мягким светом горела свеча, за моей спиной, рядом с широкой и крепкой кроватью стоял низкий стул, на котором мерцал красным светом магический светильник весьма устаревшего образца. Я думала, такие остались только у коллекционеров.

Алые отсветы шевелили глубокие тени под мебелью, танцевали загадочным пламенем на стенах и тянулись к нам робкими тёплыми нитями, вплетаясь в пушистый ковёр.

Эдвин молча стоял и смотрел на меня, и у меня кружилась голова от одной только мысли, что мы здесь наедине. Сразу вспомнилась волшебная ночь с ним, стало тяжело дышать. Я взглянула в его лицо и окончательно пропала. В бездонной тьме любимых глаз полыхало волшебное пламя. И я вдруг поняла, почему на запястье милорда защёлкнут браслет. Для меня. Он шёл ко мне. И я даже знаю — зачем.

Я отпустила его пальцы и шагнула вперед, наступая. Глаза Эдвина широко распахнулись, аппетитные губы слегка приоткрылись. Кажется, он что-то хотел сказать… Наверное, что-то очень нужное и крайне важное. Не успел. Я потянулась губами к каплям, что продолжали блестеть на шее Морроуза. Собрала их губами. И тут же была стремительно захвачена в плен.

Подхватив меня на руки, Эдвин шагнул зачем-то к столу, потом замер на миг и развернулся к кровати. Его рука опустилась на моё бедро, приподнимая простую широкую юбку дорожного платья. Прохладные губы выгнали последние мысли из головы. Всё. Разум покинул меня окончательно. Никаким мыслям там не было больше места.