Вероятнее всего, юные маги постучатся в двери усадьбы даже раньше, чем приедет Адель. Благодаря познавательным урокам естествознания с мэтром Шельмаром окрестности Крапивы, да и вся Липовая долина им были отлично знакомы. Едой дети предусмотрительно запаслись: они несколько дней опустошали запасы кухни ловчего управления. Эдвин не мог быть совершенно спокоен за них, но сейчас у него возникли проблемы куда более важные.

Один только обезумевший Шарль чего стоил! Очевидно было, что он главной целью душевнобольного теперь стала месть. Он и раньше не любил Эдвина, но теперь должен возненавидеть с новыми силами. После побега из зала суда Эрлинг словно сквозь землю провалился. Размышляя об этом, Морроуз ехал в центральное управление службы ловчих на своём верном мобиле и с каждой минутой понимал всё отчетливее: главная битва ещё впереди.

Льен, едва освещённый розовыми лучами солнца, дремал. Не в традициях сытой столицы подниматься так рано. Сонные дворники вяло мели серые мостовые. Вездесущие мальчишки-газетчики быстрыми тенями разносили свежие тиражи газет. В окнах главного управления королевской службы ловчих горел яркий свет. Тьен давно уже был на месте. Интересно, а спит ли он вообще? Не похоже…

Очная ставка с Шарлоттой Марией Гевродикой Эрлинг была назначена ровно на шесть утра, и Эдвин начал подозревать, что совсем неспроста. Показания Шарля всё же были озвучены в присутствии свидетелей и записаны на бумаге, их нельзя было просто проигнорировать, как бы ни хотелось всем участникам дела. Шарлотта Эрлинг была якобы была беременна от Морроуза, и Джереми — её сын. Исключительно в больном воображении её сумасшедшего братца, конечно. Джереми, кстати, родился за год до исчезновения Шарлотты. А Кристофер — спустя два года после. Но когда Эрлингов волновали подобные мелочи?

Выходя из мобиля, некромант поднял взгляд на окна комнаты для дознаний. С Оберлингом они давно и плотно сотрудничали. Им не раз приходилось работать со всякого рода… свидетелями. Как правило — мёртвыми. С сумасшедшими — никогда.

Мороуз отчётливо помнил девицу Шарлотту. Светловолосая, тощая, словно оглобля. Невероятно нескладная, с длинным, узким лицом, прозрачными выпуклыми глазами и тонкими, вечно обижено поджатыми губами. Некрасивые руки с короткими пальцами и обгрызенными до крови ногтями, которых она очень стеснялась. Тихий голос и отвратительная привычка задавать в высшей степени неприятные вопросы. Шарль был куда красивее своей неказистой сестры-близнеца.

До сего дня Эдвин даже ни разу не вспомнил о ней. Новость о том, что несчастную разместили во франкийском Доме безумия неприятно задела, но не удивила. С детства было в ней нечто такое… неправильное. Словно надрыв, острый излом.

Мягко ступая по гулким коридорам, он мысленно сравнивал двух женщин. Они ведь практически ровня по происхождению и воспитанию, Адель и Шарлотта.

Его удивительная Адель, бурлящая жизнью, как громкое майское утро, отчаянно-смелая, страстная, умная, честная. Ослепительная, невероятная. Даже король Алистер впечатлился этой леди настолько, что решил сам заключить их скорый брак.

И Шарлотта Эрлинг — её полная, в какой-то мере даже карикатурная противоположность. Заподозрить его даже в симпатии к ней было бы странно.

Дверь в рабочий кабинет Тьена оказалась открыта. Оберлинг тоже выглядел невероятно уставшим. По старинной привычке он сидел на столе и мрачно листал свежие, еще пахнущие типографской краской газеты.

— Тыковка,ну я же просил…

— Читай, милый, не отвлекайся. Рот открой! — женский голос прозвучал так внушительно, что Эдвин едва не споткнулся, и замер.

Властительный Оберлинг, гроза всех преступников королевства, неподкупный, жестокий и хитрый, ловчий до самого мозга костей, сильный маг, оборотень и наследник великого рода, вздохнул и послушно потянулся губами за тонкой серебряной ложечкой, ярко блеснувшей в изящной женской руке.

«Овсянка…» — оторопело подумал Морроуз. Ему всегда отчего-то казалось, что Тьен по утрам ест исключительно стейки с кровью.

— Запивай! — звонко скомандовал голос Софи.

Тьен покорно вздохнул, потянувшись за чашечкой кофе, и в ту же секунду поймал взгляд Морроуза, бесшумно стоявшего всё это время за дверью… Растерянный и смутившийся Оберлинг, покрасневший и судорожно пытавшийся проглотить ложку овсянки, — за одно только это волшебное зрелище Эдвин готов был простить старому другу все его многочисленные прегрешения.

— Я не вовремя?— прозвучало куда как ехидно.

— Туше, Эдвин, — Тьен поднял руки и хмыкнул. — Я постараюсь забыть зелёные веники в спальне миледи, а ты молчишь навеки. Вот, почитай быстренько, это тебе на завтрак.

— Доброе утро, миледи Софи, — Эдвин мило улыбнулся супруге «ужасного Оберлинга», — вы уже закончили? Хорошо, что Адель вас не видела, до кормления завтраком с ложечки мы с ней ещё не дошли.

— Очень скоро дойдёте, — встряхнув непослушной рыжей гривой и окинув быстрым взглядом высокую худую фигуру некроманта, громко фыркнула пухленькая журналистка. — Ваша леди Адель весьма… одарённая девушка.

Возразить было нечего. И широко усмехнувшись, Эдвин принял из рук главного ловчего увесистую стопку бумаг, тут же принявшись внимательно её изучать, но уже через пару минут, изумлённо подняв взгляд на Тьена, очень тихо переспросил:

— Я правильно понимаю: никакой очной ставки не будет?

— Ты рехнулся? — Тьен поперхнулся овсянкой. — За казённые деньги тащить в Льен окончательно свихнувшуюся менталистку из Франкии? И зачем? Чтобы снова услышать историю о беззаветной и чистой любви к жестокому лорду… список мужчин там внизу прилагается. И от каждого, кстати, Шарлотта беременна. Подписывай живенько протокол вашей ставки и не благодари.

— Так она не… — Эдвин замялся, ощутив себя вдруг чрезмерно щепетильным.

— Слава Пречистой, от одной только бурной фантазии девственницы ещё никого не зачали! — радостно выдал ему Оберлинг. — А теперь это прочти: — едва дождавшись аккуратного росчерка на плотном белом листе протокола, Тьен сунул в руки Моррузу новые документы. — Это краткий сценарий твоей грядущей аудиенции с Алистером. С пометками, пояснениями и посланием для тебя.

— Э-м… вот уж не думал… — растерянно разглядывая герб короля на бумаге, пробормотал некромант.

— Их пишет Макс, — подала тихий голос Софи, — А ты что же, думал, высочайшая аудиенция может быть импровизацией? Все сказанные там слова будут услышаны подданными короля. Чистый фарс! — Она фыркнула.

— Ты теперь понимаешь, Морроуз, почему я никогда не разведусь с этой женщиной? — театрально вздохнул главный ловчий. — Она — чистое зло для всего королевства. И моя миссия — взять ее на себя. Иди сюда, Тыковка, я всё ещё жутко голоден, а Морроуз меня обижает.

Морроуз ещё как понимал: он вспомнил малышку Адель, так отважно смотревшую на короля, вспомнил Рози и Мелиссу, и вдовую королеву Элиссию, и неприступную Бригитту Браенг, которая, казалось, будет жить вечно… Мужчины могли покинуть свои посты, уйти в отставку или на пенсию, но эти женщины были верны до самой смерти. В их хрупких руках — действительно судьбы всего королевства.

«Король намерен поднять вопрос о восстановлении дополнительных привилегий следующим сильным магическим семьям».

Кажется, королевская аудиенция обещала быть очень насыщенной.

Глава 34

Новые проблемы

События последних дней и даже недель сделали меня особой нервной и мнительной. Никогда не верила во всякие там предчувствия и вещие сны, но сейчас мне было тревожно и неспокойно. Я спешила домой, словно могла опоздать. Словно Крапива звала меня и торопила. Миха, проникшись моим состоянием, гнал всю дорогу, выжимая из верного мобиля всё, на что он был способен. Мы добрались в рекордные сроки и глубокой ночью того же дня ступили на крыльцо спящей усадьбы.

Я едва стояла на ногах, голодная, злая, уставшая до зубовного скрежета. Хорошо, что рыжеволосый механик и шофэр понимал все без слов. Он так трогательно заботился обо мне всю дорогу, останавливаясь по пути очень вовремя, что я мысленно не уставала благодарить богиню за то, что когда-то послала его нам. Теперь можно было сказать совершенно точно: нам очень повезло с друзьями. В Крапиве, видимо, царила особая атмосфера: в ней могли жить и гостить только самые прекрасные люди.